Три великих жизни [сборник 1968] - Вера Михайловна Корсунская

легко отказался от него ради того, что составило для него предмет глубокого и чистого увлечения, — естественных наук.

Беда в том, что у обоих друзей много душевного жара и нет денег.

И все-таки думали, говорили, спорили, мечтали вдвоем и в одиночку. Молодость! Кто поставит предел ее мечтам и свершениям! И оба верили в будущее — свое и науки, сливая в мыслях то и другое. Ожидания одного были понятны другому, и эта разделенность надежды укрепляла каждого из них.

Но перед обоими друзьями всегда стоит один страшный призрак: где добыть хоть небольшую монету на пропитание. Как тут думать и говорить о путешествиях.

Поэтому Линнеус с большим интересом слушал Рудбека, когда тот рассказывал о своих путешествиях.

— Лапландия — замечательный край и совершенно неизвестный. Я был там в молодости. Обстоятельства не позволили мне еще раз попасть туда, а теперь я стар и слабею с каждым годом. Для вас же такое путешествие было бы сущим кладом, который, конечно, надо завоевать: страна дикая, путешествие опасное, трудное.

«Трудности не страшат, вся моя жизнь до сих пор состоит только из них. А вот где деньги взять?» — Линнеуса беспокоила только эта мысль.

В конце 1731 года, незадолго до зимних каникул, Рудбек пригласил к себе Линнеуса для беседы.

— Послушайте, мой молодой друг, если вас серьезно занимает мысль о путешествии, то в самом деле начните с Лапландии.

— Но, господин профессор, у меня нет…

— Все знаю и поэтому вот что предлагаю вам. Подайте-ка в наше Упсальское научное общество проект такого путешествия, скромный по сумме на расходы, но веский и обещающий по задачам и целям.

— Господин профессор, признательность моя…

— Это потом, а теперь составляйте проект. Скажите, главное, почему необходимо путешествие. Я беседовал кое с кем в обществе, там есть люди, которые поддержат вас. Вы знаете, что коллекции и отчеты, имевшиеся у нас по Лапландии, сгорели при городском пожаре в 1702 году.

Глубоко взволнованный Линнеус покинул старого Рудбека и тотчас принялся составлять докладную записку.

Цель путешествия? Она ясна: надо детально изучить растения и животных Лапландии, ее минеральное царство, население. Швеция известна миру как культурная страна, она славится своими университетами, библиотеками, музеями и ботаническими садами. Но Лапландия настолько неизвестна, что «кажется наиболее варварской во всем свете».

Маршрут путешествия может быть определен примерно в 1500 миль, и, чтобы совершить его, потребуется не так уж много средств — четырехсот талеров было бы достаточно.

Кому же возможно поручить такое путешествие? Линнеус считает, что оно будет трудным, — «это не прогулка для кавалера».

«Это должен быть молодой швед, здоровый, неутомимый, располагающий временем, не связанный семьей, — чтобы не бояться сделать своих детей сиротами». Он должен быть натуралистом или врачом, разбирающимся в трех царствах природы: растениях, животных и минералах.

Знать все три царства «труднее, чем поймать райскую птицу, — пишет Линнеус, — так как среди ботаников мало кто ориентируется в двух царствах, и едва ли есть хоть один, кто разбирается во всех трех». Причем знает их практически, подчеркивает он, «а не только в теории», потому что всегда убеждался в том, что знание о природе из книг еще не есть настоящее знание.

И, наконец, кандидат должен уметь рисовать.

Уже светало, когда Линнеус кончил проект словами:

«Что касается меня — я швед, молодой, здоровый, незанятый, независимый, студент натуральной истории и медицины, с детства восхищающийся природой».

Путешествие по Лапландии привлекало Линнеуса еще и тем, что позволяло ему на время покинуть Упсалу. Для этого были серьезные причины: его успехи и внимание к нему Рудбека вызвали озлобление и зависть у одного молодого и способного врача, Нильса Розена.

Окончив университет, он рассчитывал со временем занять кафедру Рудбека.

Среди студентов и начинающих ученых Розен не видел себе равного. С появлением Линнеуса он почувствовал в нем опасного соперника и начал плести интриги против него. Действовал хитро, осторожно, подбивал других против Карла, сам, по возможности, оставаясь в стороне.

Он постарался использовать свое знакомство с семьей профессора Рудбека, добился того, что в этом доброжелательном доме стали относиться к Линнеусу заметно холоднее.

Линнеус понимал, что Розена нельзя считать в числе своих друзей, но всей недостойной игры его не знал и даже не подозревал. Ему казалось, что отъезд создаст разрядку в неприятной атмосфере их отношений, тем более что Розен в это время уехал за границу.

По всем этим причинам, не колеблясь, упсальский студент охотно и быстро собрался в дорогу, рассчитывая, что изучение и описание лапландской флоры позволит ему на практике разработать и применить новые идеи о систематике растений.

А материал он соберет! «Рысь в поле и крот дома» — как сам себя называл Линнеус, — в путешествии научится добывать факты в природе лучше, чем до сих пор.

Это не прогулка для кавалера

— Проклятье! Ни сетка, ни дым не спасают.

Линнеус сидел у костра, изо всех сил размахивая большой корявой веткой, чтобы отогнать комаров.

С отвратительным жужжанием они тучами вились, несмотря на костер. Набивались в нос, в рот, уши. Никакого спасенья от комаров. Лицо у Линнеуса распухло, расчесано, кожа на руках потрескалась и кровоточила.

— Хорошо, никто не видит, каков я!

Короткий суконный кафтан, отделанный на воротнике и рукавах тюленьей кожей, обтрепался. Прочная зеленая шапка от дождя и солнца побелела. Высоким сапогам приходит конец, — верно послужили! Шутка сказать, а ведь большую часть пути он идет пешком.

Но дело не